Последняя работа Лены
Данная работа представляет значительный интерес и говорит о том, что с момента предыдущей драмы (про розовые очки) Лена сделала очень большой шаг в личной терапии, в достаточной степени поставив этим меня в тупик, поскольку я не ожидал подобной динамики. Это четвертая драма Лены, после которой она решила сменить терапевта. Сам факт появления желания прекратить работу или сменить терапевта, как правило, всегда указывает на переходный момент в терапии: клиент в своей работе зашел настолько далеко, что подошел, наконец, к главным вещам, работа с которыми кардинальным образом может изменить привычный способ функционирования его психики. Ресурса сформированных психических защит уже не хватает, и клиент чувствует угрозу существования той картины мира, к которой он привык, и страх заставляет его искать способы нарушить терапевтический контракт. В любом случае – это хороший признак. Последнее время я все чаще думаю о том, что настоящая терапия только и начинается с этого момента (см. «три стула»)
Про мальчика Петю. ( с момента этой драмы вся жизнь Лены – попытаться договориться с мальчиком Петей таким образом, чтобы можно было построить отношения с реальностью)
Я дал Лене карандаши и попросил нарисовать девочку Любочку (девочку Леночку – поправляет она меня). Для меня было важно, что произошло с Леной за эту неделю. Так как прошлая драма была про рисунок, имеет смысл повторить его, чтобы сравнить.
Рисунок: очки стали меньше, сильно-сильно закрашенные, рта нет.
Обращаю внимание на то, что нет рта. Если на рисунке нет рта, это может выражать нежелание клиента или его страх о чем-то говорить.
Лена смущается и начинает рисовать рот. Сначала тонкая безжизненная линия улыбки. Страшно. Так не бывает. Потом начинает его усиленно закрашивать. Получается еще хуже. Потом, решила пририсовать губы и делает утолщение в центре губ с помощью вертикальных линий. Получается ужасно. Потом, она начинает усиленно эти губы закрашивать по всей поверхности рта с помощью вертикальных штрихов. Выглядит чудовищно.
Я отбираю у нее рисунок, показываю ей и спрашиваю, что она видит.
Говорит, что страшно.
Такое бывает в двух случаях: когда она кого-то хочет испугать, либо ее кто-то пугает. Лена отвечает, что второе – ее кто-то пугает.
Отдаю листок.
Чертит фиолетовым цветом острый страшный забор, проходящий через половину нарисованного лица.
— Что ты видишь?
— Ничего. Девочка за забором.
— Посмотри внимательней: забор нарисован так, что девочка как бы выглядывает из-за него. И еще. Она смотрит на то, что находится за забором.
— Там еще кто-то есть… — говорит Лена, показывая на странного цвета и формы маленькое лицо в нижнем углу рисунка, которое находится со стороны девочки.
— Кто это?
— Это мальчик Петя.
Я даже предположить не мог, что простой рисунок может быть так информативен.
Девочка выглядывает из-за забора ограничивающего мир ее фантазии, мальчик Петя — демон Калшеда, рассказывающий Лене сказки и не пускающий за этот забор. За забором — желтый фон (пляж, о котором Лена мечтает). И ей хочется в реальность — туда, за забор. Но страшно. и есдинственное утешение — мальчик Петя, который рассказывает ей сказки — фантазийный персонаж ее диссоциативной реальности.